Шри Т.К. Шрибхасьяма: «Понимание принципов аюрведы не просто важно, а даже обязательно»

— Ваша книга «Возникновение йоги» (Emergence of Yoga) — это необычайный материал для поддержки не только новичков и начинающих, но и продвинутых практиков и учителей. Когда Вы решили написать эту книгу, Вы намеренно обратились к такой широкой аудитории?

— Йога сейчас имеет такое широкое распространение по всему миру, что уже перестала быть неким элитным учением, а является очень демократичным предметом. Более того, число преподавателей йоги все растет, многие хотят знать больше и изучают происхождение и эволюцию йоги. В последние годы большинство книг по йоге охватывает не все аспекты и понятия йоги, но читатели, будь то ученики или учителя, полагаются на написанное в этих книгах как на окончательный источник знаний по йоге.

Даже несмотря на то что многие небезынтересные публикации по йоге имеют свои достоинства, они не проливают свет на возникновение йоги. Это как жить в семье, признавать своих родственников, но не знать генеалогии!

Я понял, что многие издания содержат иллюстрации асан и описания техник, но не приводят методических указаний для учителей. Возможно, потому что на заре развития йоги авторы не думали о необходимости вдаваться в такие подробности. То есть изучение и преподавание йоги стало своего рода имитацией этих процессов.

Йога, в основном, использует язык индийской медицины, аюрведы. Следовательно, когда речь идет о воздействии практики, нужно перевести понятия на язык современной медицины, даже если мы его знаем. И новичок, и специалист лучше поймет важность йоги, если воздействие от выполнения асан будет описано в терминах и понятиях современной психологии.

То есть это был осознанный выбор — обратиться к широкой аудитории. Как дань уважения моему отцу, я хотел это книгой ответить на многие вопросы, которые мы обычно задавали, но на которые мы не всегда получали ответы: поскольку книги по йоге больше стремились продемонстрировать физические аспекты, хотя при этом они практически низводили йогу до контура тела.

Я преподаю больше 50 лет, как обычным практикующим, так и преподавателям, а также медицинским специалистам, но меня удивлял и расстраивал тот факт, что они не могли найти ценной информации о воздействии практики йоги. В основном, из-за этого эффекты (плоды, как их называют в индийской медицине) указаны не в общих понятиях, например, «благоприятен для селезенки» и т.п., а в терминах патологий, — так понятнее медикам.

Аналогичным образом, традиционная практика йоги стерильна без понятий концентрации внимания (дхарана) и задержки дыхания (кумбхака). Хотя о йоге книг много, в них мало сказано о концентрации внимания. При этом в традиционной йоге, как преподавал мне мой отец, и я применяю его метод, концентрация внимания зависит от асаны: я указываю рекомендуемые точки концентрации внимания в каждой асане.

Вот некоторые из причин, почему я взялся написать «Возникновение йоги» для широкой аудитории, не ограничиваясь учениками, практикующими йогу.

Я прекрасно понимаю, что раздел по мудрам и пранаямам я не проработал, хотя это два наиболее важных аспекта йоги. И у них есть свои особенности, ведь они берут начало не только на севере Индии (в частности, кашмирском шиваизме), но и в южной Индии. Мой отец учил мудрам и пранаяме скорее в соответствии с вайшнавскими южноиндийскими обычаями. Но при этом его знания кашмирского шиваизма были столь обширными и точными, что подробный раздел об этих двух системах мог бы стать хорошим подспорьем для нового поколения. Однако хватит ли мне времени обработать и изложить некоторое из этих понятий, пока Бог не призовет меня к себе?

— Это то, что Вы почерпнули, учась у Вашего отца и мастера, Т. Кришнамачарьи?

— Мне передал йогу мой отец, и только он. Я в полной мере следую его учению. Язык передачи я использую другой, но я верен духу и истине его учения. Я тщательно храню его методы преподавания такой точной и ценной науки, как йога.

— Как передавал Вам свои знания Ваш отец и мастер Т. Кришнамачарья?

— Мой отец и учитель передавал мне свои знания в рамках устной традиции. Не вдаваясь в детали, я бы сказал, что ежедневно или еженедельно мы (мои братья и сестры) занимались теорией в зависимости от загруженности учебой. Занятия по теории были не только по йоге, мы изучали и Упанишады, Даршаны и т.п. Многие Упанишады, например, Йога-сутры, мы изучали цикличным методом. То есть, когда занятия по четырем главам Йога-сутр заканчивались, мы брались за них заново: больше объяснений, сравнений, анализа и т.п. Аналогично, по Хатха-йоге и Даршане и тому подобных. Своего рода постоянное изучение почти всех тех предметов, которые он нам передавал.

Занятия были на тамильском и языке каннада, это два южноиндийских языка. Мы могли конспектировать на том языке, на каком хотели. Продолжительность уроков была разная — от 45 минут до 2 часов. Мы же были детьми, поэтому он сокращал урок, если тема была трудной для восприятия. Хотя некоторые ученики посещали его уроки, он проводил и индивидуальные занятия. Что касается практики, то тут занятия были только индивидуальные, без других учеников, за исключением занятий по подготовке демонстраций по теме лекций. У нас были печатные книги, но все занятия начинались с молитв, выученных наизусть по тексту (сутры, мантры и т.п.), которым мы пользовались во время его занятий. Учить наизусть текст основных книг — это часть индуистской устной традиции. Удивительно, но в последние годы, за несколько лет до своей смерти, отец разрешил вести аудиозапись на своих уроках. Хотя он всегда требовал, чтобы мы слушали внимательно и не полагались на какие-либо внешние источники.

— Вы думаете, что и сейчас лучше всего передавать знания именно так?

— Древний метод передачи и преподавания не только йоги, но и других знаний, имеет большое преимущество — так наша память остается активной. Современные методы, например, поисковики и фейсбук, тоже имеют свои преимущества — незамедлительно предоставляется ответ на все наши вопросы. Но у них такое неудобство: это не авторитетные источники. Это просто способ поместить наше мнение онлайн, не факт, что оно совпадает с мнением наших древних мастеров. Более того, современные средства не дают нам возможности упражнять или тренировать свою память, развивать умение запоминать. Нам нужно было напрягаться, чтобы извлечь из памяти то, что мы изучали, будучи студентами; сейчас же мы пользуемся айпадами и другими средствами: напечатай ключевое слово и получай ответ. При этом нам даже не придется применять логическое или аналитическое мышление. Примерно как нынешние кассовые аппараты: все изображается специальным знаками, и кассир может не знать, что за товар он или она продает и в итоге даже не узнать товары, проходящие через его или ее руки. То есть в итоге можно утратить способность запоминать, функции памяти.

В моем преподавании я стараюсь направить своих учеников пользоваться памятью для усвоения технических терминов практики (асаны, пранаямы, технические термины), когда они слушают меня или практикуют на моем занятии. Я повторяю, как слово звучит — по буквам, пишу на флип-чарте, перевожу, объясняю, даже если на это уходит время. Древние методики преподавания и обучения — наилучший способ профилактики ряда неврологических и психических заболеваний, которые в наше время стали встречаться чаще.

Я советую своим ученикам пользоваться этими методиками при преподавании. Я искренне радуюсь, когда понимаю, что и их ученики могут пользоваться терминологией и понимают, что означают эти термины, а не просто упоминают их как ключевые слова, чтобы дать всем понять, что они знакомы с терминологией.

— По этой причине Вы решили опубликовать книгу только сейчас?

— Нет, я не поэтому не писал книг по йоге или индийской философии. Я должен был дождаться благословления отца, чтобы освободиться от обета, который я дал, когда был его учеником. Он хотел, чтобы я написал книгу по йоге, с помощью которой я мог бы вызвать в читателях неподдельный интерес к практике йоги. Он предельно четко указал, что я должен рассказать читателям о ведических истоках йоги, даже если никто до этого не освещал этот аспект. Аналогично, он хотел, чтобы я осветил вопрос взаимосвязи асаны и дхараны (концентрации). Вот это, наверное, и есть причина моего решения написать книгу «Возникновение йоги», когда я уже достиг почтенного возраста.

— По Вашему мнению, какое учение из тех, которым Ваш отец и мастер Т. Кришнамачарья обучил Вас, является наиважнейшим?

— Он обучал меня массе учебных вопросов, посвятил меня во многие практики; некоторые из них удивительны и редки. Я благодарен ему за эти уникальные неожиданные дары. В рамках интервью как-то недостаточно уместно и правильно это обсуждать.

— Что самое важное, чему Вы бы хотели научить своих учеников по йоге?

— Практическим аспектам понятий индийской философии, которые доступны всем культурам и цивилизациям. Несмотря на то что они кажутся совершенно непостижимыми, когда рассматриваются в современных интеллектуальных недуховных письменных работах, дискуссиях и лекциях.

[Я хотел бы] помочь тем, кто изучает йогу, понять концепт бхакти, — а это одна из основополагающих эмоций, которую можно испытывать и испытывать, — без зазрения совести, чувства вины, несмотря на религиозные убеждения или отказ верить во что-то, или догмы и т.п.

Узнайте и примите пропагандируемые духовными учении терпение, сострадание и любовь. Ведь главная цель йоги — привести нас к духовному единству независимо от цвета кожи или принадлежности к той или иной народности. Бог один, уникальный, и он ждет каждого, хорошего и плохого, и он так близко к нам, что разглядеть его сложно, но можно, — если открыться умом и сердцем. В то же время, я хочу научить своих учеников по йоге, их учеников и членов их семей избегать ненависти, гнева и чувства превосходства.

Подготовить их к проведению остатка жизни в мире и гармонии с собой, чтобы они могли спокойно уйти и слиться с Богом или Создателем. Вот такую мечту я лелею в своем преподавании йоги.

Я бы хотел поделиться с ними той простотой и любовью, с которыми мой отец преподавал йогу и индийскую философию всем ученикам, ограждая умы своих учеников от всей научности логики и анализа. Мне повезло применять на практике все эти принципы, и многие из моих учеников следуют им, даже если им нелегко их применять в своей жизни.

Он говорил так: делись знанием так, словно рассказываешь детям, которые еще не до конца овладели языком. То же самое в практике йоги: обучай с любовью, уважением и нежностью.

— Что, как Вы считаете, является самым трудным для преподавания (передачи) западным ученикам?

— Мой ответ может удивить читателей и тех, кто изучает йогу: по своей сути, в глубине своих сердец западные ученики — преданные и духовные люди, даже если они слишком робки, чтобы это признать; и им по-настоящему нравится развивать эти качества.

Не вдаваясь в детали, я бы сказал, что почти за 50 лет моего преподавания в Европе мне приходилось преодолевать множество разных препятствий со своими программами преподавания по преданной практике и духовности. Бог милостив, и на конгрессах и семинарах, куда меня приглашали, я понимал, что большинство учеников приходят на мои занятия, чтобы развивать и улучшать свою духовную жизнь. Их стремления помогали мне передавать учение моего отца, четко следуя его методам преподавания, при этом я понимал, что на этом пути мне и моим ученикам придется столкнуться с препятствиями, которые учат нас быть терпеливыми и любящими, чтобы их преодолеть.

Следуя совету своего отца, я не занимался «обращением» учеников в индуизм, не призывал верить в индуистских Богов и всегда искренне уважал религиозность западного человека, даже если они стеснялись ее проявлять. На своих занятиях я, как и мой отец, давал как можно больше информации об индуизме — о культуре, праздниках, жизни Богов, — обо всем, что имеет отношение к духовной жизни. Во время практики я пользовался случаем рассказать ученикам о взаимоотношениях между Богами, риши и другими, а также об асанах, поскольку большинство из асан названы в честь Богов и риши и т.п.

Удивительно, но перед моим отъездом на Запад я 15 лет преподавал в Ченнаи, и у меня было много учеников с Запада: никто из них ни разу не отказался и не выразил неприятие моих объяснений, которые я приводил на занятиях. И никого я не обратил в свою религию. Напротив, мы очень искренне и интересно обменивались идеями, делились своими жизненными установками относительно разных религий: индуизма, христианства, иудаизма, зороастризма (религии парсов), а также ислама (суфизма).

— Имея такой обширный опыт преподавания, что бы Вы посоветовали тем, кто изучает йогу?

— К сожалению, за редким исключением, йога, которая «экспортируется» на Запад (прошу прощения за такой термин), имеет физическую, а не духовную или психологическую направленность. В основном, это связано с тем, что первые учителя с Запада были гимнастами или танцорами. Имея прекрасную подготовку, они ориентировались на тело и направляли свое внимание на множество поз, физических упражнений, которые имелись в арсенале йоги и предлагались для освоения по всей Индии. Постепенно на Западе появилась такая тенденция, которая впоследствии стала частью учебного плана в школах, где преподают йогу и ведут подготовку преподавателей по йоге. Печально, но и индийские учителя переняли такой учебный план. Тогдашние индийцы проявили своеобразную гибкость, обнаружив, что на спрос западных учеников легко дать ответ.

Однако западные ученики привыкли к дыхательным упражнениям, в том числе с глубоким дыханием, и воспринимали их как физические упражнения, а не практику йоги для управления вниманием, достижения концентрации и спокойствия во время практики и после нее. В то же время западные ученики не любят физический покой и умиротворенность: когда они долго остаются в покое, автоматически появляются блуждания ума и лишние эмоции. Кроме того, западная культура культивирует страх смерти (страх молчания и уединения). При этом в культуре индуизма с детства мы узнаем о присутствии и неизбежности смерти. Индуисты не скрывают от детей, что такое смерть: дети принимают участие в погребальных церемониях, в ритуалах, имеющих отношение к смерти.

Новое поколение западных учеников проявляют больше интереса к знаниям, стремится погрузиться в глубину учений йоги. Благодаря жизни, полной стресса, нервозности, страха заболеть, страха неизвестности, страха смерти и т.д., в них пробуждается жажда знаний, стремление изучить и применять глубинные ценности философии и психологии йоги. И это касается не только интеллектуальной плоскости, но и практического применения в их жизни.

Западные люди стесняются участвовать в обсуждении вопросов культа или духовности, они молчат, когда речь заходит о Боге. Они неохотно участвуют или вовсе отказываются от обмена мнениями по этим вопросам с друзьями или даже членами своей семьи.

Эти и другие тенденции долгое время способствовали утрате настоящих ценностей йоги на Западе.
Слава Богу, молодое поколение придает, по-своему, конечно, импульс развитию духовности, находят место в своей жизни преданной практике и почитанию Бога, и зачатую это распространяется и на их окружение.
В такой ситуации я бы посоветовал будущим ученикам и учителям йоги прилагать все возможные усилия, чтобы без какой-либо доктрины воплощать в свою жизнь эти ценности йоги, которые и являются ее истоком. Жить и демонстрировать на своем примере божественный дар Шри Кришны, Патанджали, Яджнявалкьи и других риши Вед, — они даровали его всем людям, не только индусам.

Я бы посоветовал им сохранять интерес к физическим аспектам йоги (в частности к асанам), но при этом развернуть тенденцию в обратную сторону, придавая все больше значения пранаяме (не как физическому упражнению), дхаране и дхьяне, которые несомненно помогут им обрести мир, спокойствие, развить сострадание, прощение и принять спокойствие смерти.

Как вы знаете, наш страх смерти настолько силен, что узнать и принять фазу спокойной смерти — это одно из бесценных сокровищ, которые мы можем с легкостью привнести в свою жизнь и хранить как зеницу ока, чтобы не только применить в нашей жизни, когда она придет к концу, но и передать членам своей семьи перед нашей смертью.

Это напомнило мне один из уроков моего отца, посвященных понятию смерти:
«Вы можете предложить своим детям все свои богатства, которые исчезнут как использованная одежда, но, если вы научите их любить и принимать смерть, — это будет лучшее наследие, которое вы можете им предложить. В тот день, когда они покинут этот мир, они признают это наследие и будут благодарны вам и тем, кто присутствовал при спокойной смерти, а именно: семье, друзьям, незнакомцам; и признают бесценное умиротворение, исходящее от вашего тела и лица. Это одна из главных целей йоги».

Вот такой главный совет, так скажем, я бы дал тем, кто преподает и практикует йогу. Это совет или долг?
Как и мой отец, я убежден, что западные люди не откажутся от такой уникальной возможности.

— Ваши три других книги посвящены индийской философии, в том числе традициям Вашей семьи, расскажите, пожалуйста, что послужило для Вас стимулом написать эти книги?

— Вы должны знать, что именно философский аспект йоги, а не набор физических упражнений, связывает йогу с традиционными индийскими философскими принципами и практиками. Вы не найдете традиционной философской школы, которая не упоминала бы йогу. Причем не обязательно аштанга-йогу! И вы не найдете традиционного текста по йоге, не упоминающего понятий индийской философии. В индийской философской мысли понятия души и Высшей Души существуют неразрывно. В той же мере нераздельны здесь йога и философия. К сожалению, в центре внимания оказались физические аспекты йоги. То же самое и с принципами индийской философии: их используют как ширму, выставляют напоказ в залах, где практикуется йога.
Более того, по многим причинам, многословие все в большей степени характеризует процессы изучения, понимания и преподавания индийской философии. Становится невозможно наглядно представить ценности индийской философии — почти так же, как трудно воспринять душу и Бога внутри нас самих.

Не дискредитируя западную философию и религиозные убеждения, я отметил бы, что индийская философия предлагает уникальный способ передачи учения в формате образов, которые затрагивают ум и сердце любого читателя или ученика, даже если он или она новичок, не разбирающийся в индийской культуре. Примерно как малыш, представляющий некие образы, когда слышит историю, которую ему рассказывает мама или папа. Даже не зная главных героев, малыш создает свои образы, как он или она умеет, и живет этой историей, радуется ей.

Продолжая слушать, он запоминает эти образы, они впечатываются в его или ее сознание. Позже он или она начинает верить, что написанные истории полны смысла. И впечатления от того опыта слушания историй пригодятся им когда-нибудь: он или она вспомнит, что слушал, вспомнит атмосферу и настроение в тот период. То же самое касается и секрета преподавания индийской философии: она предлагается для обучения в виде бесконечного множества историй, примеров и аналогий, не имеет догмы и предубежденности. Ученики обнаруживают, что эти учения имеют подлинную универсальную ценность и пытаются применять их в своей жизни.

Особенность индийской философии в том, что она направлена на достижение мира и благословения внутри нас. Она отринула и удерживает нас от всевозможных конфликтов, ненависти, недопонимания, поскольку известно, что они противоположны миру и благословению. Она возводит принцип терпимости в высшую степень.

По причинам за пределами нашей компетенции, эти два бесценных сокровища не вошли в свод западной философии и религий. Там больше пространства для конфликтов, борьбы за утверждение своего эго, для потери подлинных ценностей мира и благословения, отказа от божественной сущности (согласно Бхагавадгите, утрата божественных богатств и обретение человеческой, и демонической, первостепенности), а также стремление и привязанность к материальным благам.

Зная об их бренности, они продолжают провоцировать нашу жадность, гнев, ненависть, безрассудство, страсти и т.д., мы продолжаем цепляться за них. Однако западный ум не утратил присущего ему поиска мира и благословения. Фактически, каждый западный человек по-своему ощущает, что он или она живут не в гармонии с собой и что что-то мешает им ощутить эту гармонию. Печально, но это явление сейчас на подъеме.

Живя в Европе, я преподавал европейцам и пытался понять их malêtre (неприспособленность к жизни в обществе). Я ощущал, что практические рекомендации из книг по индийской философии могли бы помочь им уменьшить бремя страданий (психических или духовных), а также достичь жизни в мире и благословении, не только лично для себя, но и в обществе. Во время преподавания я также осознал, что даже если западные ученики более заинтересованы в интеллектуальном и аналитическом постижении философии, им на самом деле очень нравится изучать философию в формате сказок: они как дети с удовольствием слушают, когда им их рассказывают, даже если сначала они немного насмехались над таким форматом. Индийская философия обладает даром отвечать на такой вызов — с первого занятия до последнего — это освобождение (мокша).

Существует особая причина, почему мы (два соавтора) в этих трех книгах рассматривали философскую традицию нашей семьи. Для начала упомяну, что предки моего отца были духовными учителями, которых мы называем Матха Адхипати (глава монастыря). Этот монастырь, который известен в сегодняшнем Майсуре под названием Паракала Матха, изначально был в Тирумалае (Андхра Прадеш). Согласно легенде этого Матхи, двух царей привлекла универсальность преподавания этих мастеров. Оба царя, один из них — мусульманин, Император Моголов Аурангзеб, а второй — тогдашний правитель Майсура, поддержали распространение их метода обучения (каждый человек способен на восприятие Бога и последующее освобождение — независимо от его цвета кожи, вероисповедания, социального положения и т.д.). Они помогли монастырю переехать в Майсур. И оба финансировали распространение их метода обучения.

Двое наших предков были мастерами в этом монастыре, а отец наш не хотел становиться главой этого монастыря. При этом он продолжал следовать тем же принципам и делился всеми своими духовными и религиозными знаниями со всеми, в том числе западными учениками и учениками-мусульманами. Тем не менее, как и его духовные предки, он не обращал своих слушателей в индуизм. Он просто показывал миру, что предлагает нам индуизм и как с его помощью мы можем получать пользу для себя, чтобы развивать и сохранять внутри себя состояние мира и блаженства.

В своей книге мы, ее соавторы, смиренно предлагаем такие же преимущества читателям своих книг, тем самым отдаем дань уважения духовным мастерам, которые стояли у истоков этой традиции, линии передачи.
Это один из способов вознести благодарность западным ученикам, мусульманам, евреям, христианам и всем другим, кто со всем уважением обучается у меня. В Индии это называют «долг признания»: очень смиренный способ поблагодарить всех тех, кто слушал и принимал мое учение.

— В «Очерках о жизни», посвященных Вашему отцу, Вы упомянули, что он освоил буддийскую йогу в Бирме. Можете ли Вы рассказать нам об этом подробнее, а также о том, какое влияние это оказало на методы преподавания Вашего отца?

— То, как мой отец преподавал индийскую философию (Йога-сутру, веданту и даже хатха-йогу), очень часто сравнивалось с буддистской мыслью: либо, чтобы заставить нас понять недостатки, которые характерны для буддийской логики и анализа, либо, чтобы привлечь наше внимание к некоторым схожим взглядам, особенно в части психологии буддизма, так что мы разрабатываем убежденность в учении Будды.

Помимо этого, он принимал у себя буддийских монахов, и они долго обсуждали вопросы философии. Как правило, это было личные беседы, и мы не смели посещать эти уроки.

В конце шестидесятых, когда я пошел с отцом в паломничество в Аллахабад, Варанаси и Гайю, два дня подряд он брал меня в Бодх-Гайю. Именно здесь он обучил меня некоторым важным моментам учения Будды, а также их методу дхьяны и очень важной мантре:

Буддам шаранам гаччами,
(Я обращаюсь к Будде в поисках убежища, или я обретаю утешение в Будде).
Дхаммам (Дхармам) шаранам гаччами,
(Я обращаюсь к Дхарме в поисках убежища, или я обретаю утешение в Дхарме).
Самгхам шаранам гаччами.
Я обращаюсь к самгхе (сангхе) в поисках убежища, или я обретаю утешение в самгхе).

Я помню, как несколько пожилых монахов приветствовали его и выразили свою радость при встрече с ним. Они сели в углу в храме Будды и больше часа обсуждали что-то. Встречу завершила безмолвная медитация.

Позже мой отец сказал мне, что они вместе изучали буддизм. Он учил меня применяемым буддистами технике и практике пранаямы, а также рассказывал о тонких различиях между индуизмом и буддизмом. Тем не менее он не критиковал буддизм в своих лекциях. Мой отец с большим уважением относился к учению Будды.

Мы не должны забывать, что Будда считается одним из воплощений Вишну.

Для успешного ведического ритуала или даже медитации требуется здоровое тело и ум, чтобы мы могли беспрепятственно и долго проводить ритуалы и пребывать в состоянии медитации, не спровоцировав при этом расстройства чувств или ума.

— Кажется, что западные ученики в основном интересуются йогой из-за пользы для здоровья, которую она приносит. Как Вы считаете, по Вашему опыту, проявляют ли они интерес и к изучению вопросов души?

— Идея здорового тела привлекает людей заняться йогой для их физического здоровья и благополучия. Постепенно психологические и духовные аспекты сдают первенствующие позиции. К счастью, есть тенденция к возрождению всех ценностей, которые всегда предлагала йога, даже если мы все еще не хотим верить в то, что йога оказывает воздействие на различные аспекты нашего существования: на тело, на все, что относится к чувствам, на психику, интеллект и духовную жизнь.

Да, несмотря на интенсивность воздействия йоги именно на тело, возможно, западные ученики стали интересоваться духовными аспектами, поскольку йога не требует ни от кого категорической приверженности догмам или духовной практике, а это провоцирует страх или чувство вины в учениках. Йога доступна всем независимо от их религиозных убеждений и верований. Если мы сегодня проанализируем проявляемый к йоге интерес, то увидим, что все больше и больше учеников начинают изучать йогу в попытке обрести и удержать душевный покой, в поисках мира с самим собой. То, к чему несколько нерешительно стремились на Западе в семидесятые, является вполне доступной и желанной целью.

Теперь в задачу учителя входит дать ученикам средства для достижения этой цели — узнать, найти и развить своей внутренний мир, как бы он ни назывался. Как говорят у нас в Индии, Бог один, но имеет много имен. Точно так же и внутренний мир человека — один, уникальный, но его можно было бы назвать по-разному: так, например, один объект может иметь множество разных имен в зависимости от того, на каком языке его называть.

— Как можно передать понятие мокши тем ученикам, которые с ним не знакомы?

— Для новичков в йоге понятие «мокша» кажется незнакомым. Мы жаждем освобождения: нам хочется избавиться от того, что нам навязывается — от социальных, политических или конституциональных ограничений. Мы боролись, чтобы избавиться от (социальных) оков и получить свободу: свободу для женщин, свободу для чернокожих, свободу для свободного выбора партнеров для брака, выбора методов воспитания детей и т.п. Аналогичным образом, мы хотели бы освободиться от кабалы, в которой держат нас не общество, не государство и даже не политика. Такая свобода является свойством нашей собственной жизни, — свобода перерождения. Естественно, мы должны верить в существование цикла смерти и перерождения.

По всем параметрам свобода чернокожих касается только тех, у кого черная кожа, даже если белые выражают им поддержку. Белые в некотором смысле не лишены этой свободы, они убеждены, что они «свободны» от этого, что им не стать черными. И хотя на санскрите мокша значит «освобождение», самоценность этого понятия составляет свобода от циклов смерти и перерождения; и это не значит, что чернокожий не родится снова черным или белым; нет, это значит, просто не родится снова.

Чтобы передать ученикам, обучить их, что за понятие — мокша, учитель должен приложить максимум усилий и наиболее убедительно объяснять ученикам, насколько перерождение неудобно для человека.

Еще раз, в своей книге «Возникновение йоги» я привожу цитату мудреца Яджнявалкьи о проблеме «отсутствия перерождения». Шри Кришна в своем учении в Бхагавадгите также говорит о большом страдании из-за перерождений. То же самое есть и у Патанджали в его Йога-сутрах.

Я убежден, что, когда ученики поймут всю глубину страдания из-за перерождения (аффекты, страдания Патанджали называет клешами), они, безусловно, начнут стремиться остановить этот цикл. Тем не менее это не просто обучение в интеллектуальном или логическом смысле: это состояние, достигнутое под воздействием регулярной и постоянной практики медитации. Для такого требуется изучение, размышление и практика созерцания хороших и плохих перерождений при поддержке регулярной практики безмятежной медитации на божественный принцип.

— На Западе популярным стало практиковать йогу на групповом занятии, а вот личная практика дома менее распространена. Можете ли как-то прокомментировать эту тенденцию в свете подхода Вашего отца к преподаванию?

— В Йога-шале в Майсуре занятия моего отца были в группах. Очень немногие занимались индивидуально. Дома он тоже вел несколько частных занятий для учеников и своих детей. Из-за расписания занятий в нашей школе даже у нас, его детей, были групповые занятия: мы занимались вместе с сестрами и мамой. У некоторых членов королевской семьи, в частности у женщин, были индивидуальные занятия.

Когда отец переехал в Мадрас (Ченнаи), он вел в основном индивидуальные занятия, так как он был приглашен для проведения терапевтических занятий для ряда высокопоставленных персон. На домашних занятиях из-за нехватки места были два-три человека из одной семьи. Позже, когда его дети тоже начали преподавать йогу, мы должны были вести свои занятия на доступном пространстве. Естественно, у нас были индивидуальные занятия. Однако, когда мой отец начал преподавать йогу в Колледже Вивекананды, или вел в других учебных заведениях, занятия были в группах.

Я бы не сказал, что все ученики занимались раз в день у себя дома. Да, некоторые из западных учеников должны были практиковать ежедневно, так как они хотели добиться определенной цели за короткое время. У них было время и разные помощники для выполнения работы по дому в Индии, благодаря которым они каждый день могли выделять время для личной практики. Вполне возможно, что, вернувшись домой, западные ученики, за исключением совсем немногих, возвращались к своей обычной жизни, где не было времени и места для ежедневной практики.

Здесь на Западе индивидуальная практика скорее напоминает сражение против уединения с его неудобствами, которые не ощущаются во время группового занятия. Вам кажется, что группа способствует развитию вашей практики. Однако я понимаю, что многие участники групповых занятий уделяют время и свой личной практике дома.

При этом, по моему опыту преподавания, я обнаружил, что даже если они не практикуют ежедневно, они два-три раза в неделю ходят на йогу. Они очень стараются практиковать.

Зачастую мы сравниваем йогу с состязательными видами спорта — это тоже групповая активность, где мы доказываем другим, что превосходим их в этом виде спорта. Когда практикуешь йогу в одиночку, нужно отказаться от этого умонастроения, многим это может не понравится. Однако основой развития практики йоги является соблюдение одного условия — победить страх уединения, одиночества, отказаться от выпячивания своего эго на передний план.

— Ваш отец своим исцеляющими знаниями и умениями помог многим. Как Вы думаете, насколько важно понимать принципы аюрведы в практике йога-терапии?

— Да, мой отец был мастером аюрведы, помогал нуждающимся жить здоровой жизнью. Он обладал знаниями и клиническим опытом. Он не изучал аюрведу как такое книжное знание, он применял свой опыт и таланты в качестве практикующего врача, уважая достоинство пациента, храня врачебную тайну.

При серьезном изучении традиционных текстов, посвященных йоге, например, известных книг по хатха-йоге (Хатха-йога Прадипика, Гхеранда Самхита и т.п.), а также Йога-сутр Патанджали или Упанишад, где говорится о йоге, мы поймем, что имеется в виду принцип и практическое применение аюрведы как науки в традиционном научном смысле.

Естественно, изучение этих работ или комментариев к ним натолкнет нас на мысль, что все, кто их изучает, должны сначала обучиться и понять научные основы аюрведы. К несчастью, это не относится к нынешнему образованию по йоге: сейчас все превратилось в изучение предметов в формате туризма, когда турист посещает другую страну, сидит в открытом автобусе и фотографирует или снимает на видео с помощью своего айпада, а, возвратившись на родину, делает вид, что знает о посещенной стране.

Да, йога как наука предлагает нам средства для применения своих принципов в качестве терапии. Но терапия не состоит в том, чтобы применять какое-нибудь «аюрведическое масло» или советовать кому-то попить чай или сделать клизму …

Во-первых, мы должны научиться методам терапии, которые имеют непосредственное отношение к йоге, если они не противоречат современной медицинской науке. В то же время мы должны признать, что не всегда способны воспользоваться терапевтическими принципами в разных контекстах, ведь условия нашей жизни не всегда позволяют применить соответствующие принципы терапии, которые мы собирались применить.

Точно так же и современная наука о биохимии наших тканей, знание физики и химии вещества (первичной материи) по версии индийской философии закладывает основы понимания нами нашего тела и того, какие роли играет наше тело, чтобы с успехом воспользоваться терапевтическими достоинствами йоги. Простая формула: «то, что холодное на ощупь, не должно быть холодным в действии» — не получит одинаковой трактовки или понимания, если вещество изучать с позиций аюрведы или биохимии, даже если, углубившись в исследование, мы сможем выяснить какие-либо одинаковые физические и химические свойства. Слова меняются в каждой науке, но присущие им значения остаются одинаковыми.

В рамках этого интервью невозможно провести точные аналогии и подробно описать взаимосвязи между двумя системами науки.

Понимание принципов аюрведы не просто важно, а даже обязательно, если мы хотим применить взаимосвязанные терапевтические методы двух систем для своих учеников, которые нуждаются в лечении. В определенной мере, даже более того, это как иметь современные базовые знания о физиологии и патологии, чтобы понять процессы лечения, которые предлагает или предписывает наша современная медицина.

Аюрведа и йога как метод терапии… Это обязанность любого учителя йоги, обращающегося к аюрведе, — избегать передачи ошибочного знания ученикам. И так они наилучшим образом могут выразить наибольшее уважение моему отцу и Учителю, а также самой йоге и аюрведе, которые становятся все более и более популярными.

Может быть, публикация в этом журнале позволит создать еще одну возможность для проведения вводного исследования этих двух смежных дисциплин.

— В своей книге «Возникновение йоги» Вы подробно описываете асаны, пранаяму, мудры. Но упоминаний о трех бандхах мне не встретилось. Можете объяснить, почему они не рассматриваются в книге?
​
— Вы правы; в моей книге «Возникновение йоги» подробно описываются асаны, пранаяма и мудры, но очень мало о бандхах. Я знаю, что многие практикующие и учителя йоги интересуются бандхами. Тем не менее я воздержался от введения этой главы, в основном потому, что эта тема не является частью традиционных учений Яджнявалкьи. Он мимоходом упоминает о бандхах, но у него это не просто «физический узел», а способ управления эмоциональными причинами наших действий. Написав о них, я спровоцировал бы большую путаницу и конфликты среди читателей и сделал бы книгу «тяжелее». Я не стал подробно писать о мудрах в своей книге, поскольку на момент написания я заботился об объеме книге и намеревался написать вторую часть, посвященную мудрам, бандхам и дхьяне. Кроме того, понятия бандх, которые Вы используете, появились совсем недавно — в период хатха-йоги, а не Вед.

Мой отец учил нас трем (пяти) бандхам; мы практиковали, но они не были в нашей программе обучения, за исключением джихва-бандхи в шитали, мула-бандхи и уддияна-бандхи в мудрах. Вы видите, в других школах это не является методом.

Это не всегда мышечный «узел». Это также означает сдерживание беспорядочной деятельности наших эмоций. Бандха отчасти значит «удержание»: мы не допускаем излишней деятельности чувственного восприятия или эмоций. Отсюда появляются индрия-бандха и кродха-бандха, и т.д. О них очень редко говорится в обычных книгах по йоге, которые интерпретируют бандху как мышечной замок и придают этому значению большой вес. Я не говорю, что такое значение не имеет места быть, но это не главная цель бандх в традиционной йоге.

Поскольку все наши человеческие эмоции проживают и исходят из области мула (мула-канда), мула-бандха первоначально означала удержание ненужных эмоциональных реакций (это деятельность, которая не позволяет нам приблизится к Богу).

В нашем бутике Аюрведы и восточной медицины ROSA Вы можете приобрести самые разнообразные аюрведические средства, фитопрепараты, масла, специи, благовония, косметику, продукты питания и напитки!

АЮРВЕДА UA
https://t.me/ayurvedaua

Первый Телеграм канал на украинском языке о здоровом образе жизни с помощью Аюрведы и других восточных медицинских систем. Самая выборочная и полезная, интересная и актуальная информация для достижения идеального здоровья.

АЮРВЕДА ПОРТАЛ
https://t.me/ayurveda_rosa

Наш второй, международный русскоязычный Телеграм-канал для любителей аюрведы всего мира. Двуязычным согражданам рекомендуем подписаться на оба канала.

Вы узнаете много интересного и полезного : статьи, видео, интервью, афоризмы, рекомендации, рецепты вегетарианской кухни, и все то, что поможет вам получить проверенные тысячелетние знания о психическом и физическом здоровье человека.

Аюрведа – древнейшая наука не только о том, как жить без болезней, но и о том, как стать эффективным и счастливым. Уникальное знание себя, работы тела, которое полезно для вас. Наверное, самая важная информация в нашей жизни.

Переходите по ссылкам, знакомьтесь с секретами аюрведы. Обязательно подписывайтесь, будьте здоровы и счастливы, дорогие друзья!